|
Untitled Document
— Кем ты себя ощущаешь в большей степени — мультипликатором или рекламистом?
— Скорее мультипликатором. Мы всегда делали короткие смешные фильмы. А реклама
близка к этому жанру, к тому же это реальный способ заработать.
— Твоя первая работа в рекламе?
— В 1994 году деньги на кино закончились, и нашей творческой команде было нужно
что-то делать. Я сделал несколько заставок для программы «Паровоз TV». Это была
скрытая реклама продуктов: лимонада «Вера», резинки Sportlife и так далее.
— Теперь этот вид рекламы считается передовым. Реклама лимонада Tizer в
виде спонсорской заставки к развлекательной передаче английского телеканала
получила приз на «Эпике» в 1997 году.
— Потом я рисовал рекламу «Супримекс-банка», конфет M&Ms — это были плоские
рисованные ролики с трехмерными фонами. Сюжет ролика M&Ms был построен так,
чтобы наглядно показать, что у M&Ms внутри хрустящий орешек, а сверху молочный
шоколад — конфеты проходят таможню, у каждого буковка «М» на груди, и, проходя,
они объясняют таможеннику, кто что везет. Сюжет другого: конфетки переходят
дорогу, и один другому объясняет —зачем ты рискуешь собой, ведь у тебя же внутри
ценный орешек! Сценарии выдавались откуда-то сверху — в производстве видеорекламы
для больших бюджетов существует множество посредников.
— Ваша реклама сети магазинов «Техношок» была популярна в Петербурге, она
помогла продвинуть марку, а слова из песенки «возьму большой мешок — отправлюсь
в Техношок» стали поговоркой. Расскажи про эту работу.
— Я тогда уже работал с режиссером Олегом Гусевым, мы с ним делали музыкальные
клипы. Руководитель фирмы «Петросиб» приехал из Америки и начал открывать свои
«Техношоки». Он хотел, чтобы в рекламе было что-то шокирующее, молодое, свежее,
напористое… Когда же над тобой довлеет что-то, обычно это бывает в работах для
Москвы, — это катастрофа! Делали мы мультипликационную рекламу печенья Burtons
— там посредник на посреднике, и каждый дрожит — как бы заказ не сорвался, и
каждый «душит» тебя, что вот именно это должно быть отражено, потому что они
вроде бы уловили, что заказчик этого хочет. Сделанные таким образом ролики получаются
выхолощенные, дохлые. А в работе с «Техношоком» мы пошли «на отрыв» и сделали
нахальный ролик. Фонограмму для ролика записал Алексей Лебединский, он озвучивает
очень жирно, четко, при этом ясно понимает мультипликационный жанр. Текст написал
Георгий Минаев.
— Как строится работа над роликом?
— Все производство делится на этапы, и каждый этап сдается заказчику отдельно.
Обычно заказчик хочет, чтобы все было отражено: на первом месте обои, потом
кафель, потом где-то спички… и чтобы был слоган и логотип! Также надо учесть,
для кого предназначен ролик, какие в нем должны быть товары — настоящие или
рисованные. Потому что это влияет на подсознание. Все требования подробно обсуждаются
и записываются. Потом по этой болванке пишутся варианты сценария, некоторые
из них рисуются в раскадровках. После этого заказчик смотрит, как все интересно
обернулось, и при этом вроде учтены все его пожелания. Как правило, такой сценарий
принимается сразу. Потом рисуется ролик, монтируется и наступает еще один этап
доработки. Я помню, когда мы для Москвы делали «Улицу Сезам» — пять человек
сидели на телефонах, два — в Америке, в Москве — двое, в Петербурге — я. У каждого
была VHS-копия ролика. Пять человек одновременно разговаривали по несколько
часов: «А теперь дубль такой-то, тайм-код нуль-нуль такой-то… Там что у вас
мальчик делает? Это он плохо жует морковку. Не можно ли морковку сделать чуть-чуть
покрупней или порумяней?» И все записывали: «морковку порумянее»…
— Как ты сочиняешь?
— Есть определенные сценарные ходы, они имеют силу закона и познаются на практике.
Я всегда отрисовываю ролик в виде комикса, показываю людям, спрашиваю — понятно
или непонятно? Придумываю обязательно на бумаге. Литературный сценарий — это
одно, а нарисованный комикс — совсем другое. Заказчик утверждает комикс, потом
из него делается режиссерская раскадровка: крупные планы, монтажные планы, панорамы...
— Сколько всего ты сделал рекламных роликов?
— Не считал, от 50 до 100.
— Это большой опыт для того, чтобы понимать, что такое реклама…
— И, к сожалению, понимать, как мы далеки от других стран. Когда люди платят
колоссальные деньги за рекламу, а ты берешь карандашик и рисуешь просто маленького
человечка, который идет через кадр и что-то говорит, то заказчик спрашивает:
«А где деньги-то наши? Мы их не видим!» Отсюда графический стиль нашей рекламы:
все должно блестеть, обязательно с канапушечками, с рефлексами, с тенями. Все
должно быть богато, жирно, красиво! А хочется рисовать простых козявочек, чтобы
все было понятно, чисто и доступно. За границей существует два типа рекламы.
Либо уж совсем крутые ролики: «Найки», «Адидасы», «Колы». Либо такие сюжеты:
стоит стул, который трясется, при этом какой-то текст идет, и все. Пока что
у нас невозможно производство таких роликов — заказчик их не примет. А зритель,
я думаю, уже готов к этому, потому что пафос всем надоел. Есть и другая закономерность,
с которой трудно спорить. Чтобы продать товар, его надо откусить, почмокать,
показать, как это вкусно. Все должно быть функционально: вот пришла Марья Ивановна,
вытерла — видите, как все чисто! Творческая реклама — рискованная, а заказчик
не хочет рисковать.
— А какая реклама лично тебе нравится?
Профессионально сделанная, такая, как ролик стиральных машин Ariston с сюжетом
из «9,5 недель»: сидит девица, хлопает в ладоши под музыку Кокера, и чувак начинает
раздеваться и последние трусы кидает в стиральную машину.
— Вы рисовали клипы для Киркорова?
— Мы сделали для него три клипа. Продюсер и художественный руководитель Олег
Гусев. Клип на песню «Зайка» в прошлом году взял премию «Овация». Задача клипа
— это реклама группы или исполнителя. Перед турне, перед выходом пластинки делают
клип на лучшую песню, ее активно показывают, точно так же платят деньги за размещение…
— Куда движется реклама в России?
— Мы будем догонять буржуйский опыт, появятся крепкие рекламные кампании, рекламные
агентства железобетонные. Будут на стенах графики висеть по развитию брэндов,
все будут грамотные.
|
