- Вы используете в рекламе грустные эмоции?
 Роман Фирайнер, креативный директор агентства Instinct: - Да. Мы бы хотели их использовать. У нас есть несколько таких роликов. Это не очень удачный пример, но мы когда-то делали такой ролик для Российских железных дорог – достаточно грустный. Они были спонсором Олимпийских Игр, и мы делали ролик под грустную музыку – там метафоры спорта и железных дорог: едут поезда, бегут лыжники, люди прощаются на вокзале и плачут, девушка приходит к финишу и плачет. Ролик был достаточно грустный, сентиментальный. А сейчас столько грусти вокруг нас, что юмор должен вернуться, шутить будут больше, чтобы выделиться. Сейчас те бренды, которые будут нести максимум положительных эмоций, будут выигрывать.  Илья Оленев, креативный директор агентства Leo Burnett: - Обязательно. Грустные эмоции с точки зрения драматурии – это самые, я бы сказал, работающие на сюжет или на историю эмоции. Это всё идёт от греков. У них было два жанра – комедия и трагедия. И, собственно говоря, комедия – это та же трагедия, только шиворот-навыворот. Вся история доказывает, что трагедия первична. Грустные эмоции – атрибут любой драмы, ведь из трагедии можно сделать уже и комедию, это дело техники. Меланхоличная идея, например, - помните ролик компании Disney, когда немолодые супруги лежат, разговаривать им не о чем, секса у них тем более не будет, становится грустно – хоть вешайся, и тут муж начинает разговаривать мультяшным голосом, веселить свою жену, улыбаться... Или икеевский ролик с лампой, как дождь идёт, а лампа смотрит. Это ведь тоже в чистом виде меланхолия.  Кирилл Соловьёв, креативный директор агентства Publicis Media: - Грустные эмоции? Теоретически хотелось бы, но практически – очень редко. В принципе, я считаю, в рекламе можно использовать весь спектр человеческих эмоций, но, как правило, при работе с клиентами превалируют позитивные идеи. Может быть, это связано с тем, что наш рынок ещё не слишком развит.  Наталья Смелова, креативный директор агентства НЕБО: - Ещё как использовала. Дело было давно, в 2003 году, нет, в 2004м. Мы делали рекламу для ноутбуков iRu – я тогда работала в агентстве Инстинкт. И там было два ролика, один про то, как люди продают друзей, а другой – про то, как человек потерял друга, про похороны, про то, что друг был самый лучший, самый верный, никогда его не подводил – а теперь он потерян, так грустно, так нелепо. Заканчивался ролик призывом: эй вы, кто его нашёл – верните друга! На выходе выяснялось, что человек просто потерял свой ноутбук. Ролик должен был выйти в эфир 1 сентября 2004 года. Все помнят – Беслан. Конечно, каналы ролик не пустили в эфир. Так он и шёл где-то в Интернете, в кабельных сетях. В общем, было дело, короче.  Анна Мухина, дизайн-студия Мухиной: - Грустные эмоции? Нет, мы их использовать не любим, не припомним, делали ли когда-нибудь такую рекламу. Всё-таки в рекламе неприятные эмоции используются минимально. Грусть скорее не привлекает, а отталкивает. Лирика – возможно, но её не назовёшь грустью. Мечта или там задумчивость, но не окрашенная депрессивно. Лирика у нас попадается и в календарях, и в открытках – ассоциативно, красной нитью, по книжкам. Чаще что-то оптимистичное, необязательно смех: КВН – это не совсем наш стиль, скорее мы затрагиваем какие-то человеческие струны, говорим, что всё будет хорошо. Вопрос задавала Ксения Букша |